Новые Поступления

Мой Бог, коронованный Вечным Отцом,
Как низко склонился Ты, Бог, надо мной.
Чтоб с трона увидеть меня - муравья,
Склонилась с креста Святая глава.
Возможно ль с великого трона на свете,
Земных нас ничтожных и слабых заметить?
Возможно, ль в Величье таком сострадать,
Не смею пред Ликом и слова сказать.
Главу Свою, Боже, Ты низко склонил,
Чтоб нам погибающим Свет подарить.
Помыслить ли мне о значенье моём,
Сравниться ли мне с Великим Царём?
Я - прах во вселенной и воздуха легче,
Но если взываю, спешишь Ты на встречу.

Сумерком тяжким ночь наступала,
Длинные тени ложились крестов.
Тело с креста Иисуса снимали,
Саван покрыл Его плоть пеленой.
Смерть охватила, объяла Христа,
Цепко вцепилась в сердечную мышцу.
“О, наконец-то моя се душа,
Вновь всё, по-моему, вышло”.
В чистой гробнице положено тело,
Как водится, камнем закрыли.
Тихо ушли, рассуждать не посмели,
Смерть на них тень положила.
Люди стремились к своим очагам,
Голос подали, дело свершив.
Страх подступал к слепым их сердцам,
“Возможно Мессия то приходил?”

В белом сумраке белая ночь.
Это ночью Христа распинали.
Кто к Голгофе бежал, а кто - прочь,
Где-то камни вдогонку бросали.

Кто-то плакал и не было сил,
Кто-то твердо держался и верил,
Кто-то просто домой уходил,
Кто-то саван готовил и мерил.

Разделилась на лица толпа,
Словно это земля разделилась.
Только плыли по небу века,
И Мария над телом склонилась.

В эту белую-белую ночь
Все узнали и скорби, и муки.
"Я пришел вас спасти и помочь!"
Вспоминали... и падали руки.

Ворота прочные ведут в тюремный двор,
Охранник со стволом, железные засовы,
И в тусклом свете тёмный коридор
Меня до камеры моей проводит снова.

Заборы длинные свободу окружат,
И ком колючки нахлобучен на навесах.
На вышках угловых не дремлют сторожа,
А за рубеж – там неизвестность леса.

Кто виноват в том, что я здесь сейчас?
Я сам загнал себя под эту стражу.
И где ответ, что для меня так важен?
Есть кто-нибудь, чтобы от смерти спас?

Душа в тюрьме, и лязгнули затворы,