Единство Божие и духовное делание
Предисловие
Что такое спасение? Это соединение с Богом. Что нужно для спасения?
Правильная, истинная вера
и
жизнь по этой вере.
Целью настоящей книги является поиск ответа на два очень важные вопроса:
В чём суть истинной веры?
и
В чём суть жизни по этой вере?
Почему так важно знать ответы на них? Потому что, не зная этих ответов, очень легко сотворить себе кумир из второстепенного.
Введение
Итак, в чём суть истинной веры? В Единстве Божием, под которым подразумевается таинственная и неуловимая умом природа Единого Бога, открывающаяся в словах Господа «Я и Отец — одно» (Ин. 10; 30), та Единость и Единственность, о которой поведал Максим Исповедник в первой и второй сотнице «Глав о богословии и о домостроительстве воплощения Сына Божия»:
«Бог по природе есть всегда и в подлинном смысле слова
Единый и Единственный» (I, 6).
«Он <...> есть нераздельная, неделимая и простая Единица (I, 82).
Он не содержит вообще ничего из того,
что могло бы мыслиться одновременно с Ним» (I, 68).
«А поэтому тот, кто в какой-либо мере сопричаствует мышлению,
ещё не выходит за пределы двойственности;
тот же, кто совершенно оставляет это мышление,
оказывается неким образом в Единице
и отстраняет от себя способность мыслить» (I, 82).
То, что нельзя выразить человеческим словом и объять мышлением, находит всё-таки Своё выражение в откровениях, которые даёт нам Священное Писание. Именно эти откровения силою заключённой в них божественной благодати способны восхитить сердце человека в божественное Единство.
I. Откровение Единства Божия в учении Христовом
О познании этого таинственного Единства учениками молит Иисус Христос Своего Отца в конце тайной вечери. Это молитва к Богу Отцу о том, чтобы Он открыл ученикам Христовым тайну Своего Единства, молитва, которая в свою очередь раскрывает это Единство, разъясняет его как абсолютное благо.
В свете сказанного в конце тайной вечери о божественном Единстве, причастниками которого призваны стать ученики Христовы, все прежние таинственные речения Иисуса Христа исполняются единого смысла, связующего их как различные откровения тайны Единства Божия, как различные смысловые переливы одной светоносной жемчужины, делающей слепыми мудрых века сего.
Почему это ослепление происходит? Этот единый смысл настолько прост, настолько чуден и невероятен, что он ускользает от плотского ума, читающего Евангелие. Именно поэтому в этой книге, для того, чтобы сделать тайное Единство Божие более явным, Оно изначально взято за основу: с Него начинается осмысление учения Христова, и во всех приводимых высказываниях прослеживается Его незримое присутствие.
1. Прямое откровение Единства в Христовой молитве к Отцу на тайной вечери
Итак, начнём с того места в Евангелии, где божественное Единство возвещается Господом прямо, без иносказаний, с Христовой молитвы Отцу на тайной вечери.
«Отче Святый! соблюди их во имя Твое,
тех, которых Ты Мне дал,
чтобы они были едино, как и Мы» (Ин. 17; 11),
<то есть были не слабым отражением
Нашего божественного Единства,
а полнотою Его, явив в себе Его другим.
Быть же едино как и Мы можно только в Нас,
то есть в едином Боге. Поэтому>
да будут все <истинно верующие> «едино,
как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе,
так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17; 21).
<И как Мои ученики через Меня уверовали
в наше недвойственное Единство,
так и мир пусть уверует через них в это Единство,
ибо они будут иметь Его в себе.>
Ведь если сердца учеников Христовых не будут исполнены того Единства, которое в Сыне и Отце, то как мир уверует в него? Поэтому речь идёт прежде всего о мистическом Единстве, а уже потом о вытекающем из него согласии и единодушии между учениками, которое тоже свято, но вторично по отношению к тому Единству в Боге, которое есть Святая Святых всего.
2. Откровение Единства как величайшей и истинной славы
Познать это Единство и стать им есть величайшая и истинная слава, которой удостаивается человек по благодати Божией.
«И славу, которую Ты дал Мне,
<славу быть с Тобою единым целым,>
Я дал им: да будут едино, как Мы едино.
Я в них <Моим жертвенным вниманием к Твоей любви>,
и Ты во Мне <Твоею любовью ко Мне>;
да будут совершены воедино» (Ин. 17; 22-23),
<да претворятся в Единство Нашего божественного естества>.
Чтобы никакого сомнения по поводу предвечного Единства, даруемого ученикам, у них не возникло, Господь после трёхкратного моления о Единстве делает Своё первосвященническое прошение ещё более определённым:
«Отче! которых Ты дал Мне, хочу,
чтобы там, где Я, и они были со Мною,
Христос же пребывает в предвечном Единстве с Отцом как «Единородный Сын, сущий в недре Отчем» (Ин. 1; 18),
да видят славу Мою,
<славу этого Единства,>
которую Ты дал Мне» (Ин. 17; 24).
То есть не просто видят своего Учителя в Его славе, как это было на Фаворе, а сами познают славу быть нераздельным Единством с Отцом во Христе Иисусе.
Для тех, кому такое понимание слов Господа кажется слишком смелым, приведём в качестве свидетельства высказывания по этому поводу двух таких святых Отцов, как Исаак Сирин и Максим Исповедник. О познании этой славы подвижниками Христовыми Исаак Сирин писал:
«<...> По временам узревают они славу естества Его,
ибо таков венец праведных. И исполняется на них сказанное:
Ты, Отче, во Мне, и Я в них, чтобы и они были в Нас едино.
Ибо единство Христа в Троице таинственно изображают святые
своим совершенным слиянием с Богом. К этому приблизил нас
Первенец наш пришествием Своим, и такое совершенство
несет Его учение верующим» (Беседа 7, 3).
А у Максима Исповедника в подтверждение сказанного находим следующие боговдохновенные слова:
«Ибо по причине усыновления <нас Богом>
вполне естественным <представляется и то>,
что в нас обитает полнота Божества,
состоящая из духовных умозрений» (Главы о богословии 2, 21).
3. Откровение Единства как Царствия Божия
Это предвечное Единство Жизни Божией и есть Царствие Божие, которое дал Отец Сыну благовествовать всему миру. И это
«Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17; 21),
<поскольку Я в вас, а Отец во Мне>.
Это Царство Небесное, Царство божественного Единства и полноты Жизни
«подобно сокровищу, скрытому на поле <человеческого сердца>,
которое найдя, человек утаил, и от радости о нем
идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то» (Мф. 13; 44),
<то есть, оставив всё иное, всего себя посвящает
единственно божественно Живому>.
Оно же подобно одной драгоценной жемчужине, найдя которую, купец <сердце>
«пошел и продал всё, что имел, и купил ее (Мф. 13; 46).
<Потому что это Единство обретается ценою всего множества, и>
всякий книжник, наученный Царству Небесному,
подобен хозяину, который выносит
из сокровищницы своей <из своего сердца> новое и старое» (Мф. 13; 52)
<то есть все старые и новые формы,
выдававшие себя за жизнь,
чтобы в этой сокровищнице поселилось подлинная Жизнь
во всей её полноте. Поэтому>
«наипаче ищите < в себе> Царствия Божия» (Лк. 12; 31),
<то есть духовное Единство божественной Жизни>.
II. Стяжание Христова внимания к любви Отчей
1. Можно ли быть учеником Христовым без внутреннего делания?
Призывая своих учеников искать прежде всего Царство Божие, Господь сопровождает этот призыв рядом заповедей. Среди них есть одна, без исполнения которой никак нельзя быть учеником Христовым, то есть научиться у Него самому главному, ради чего Он пришёл в мир. Эта заповедь заключается в отрешении от всего, что имеешь: от имущества, от положения в обществе, от родственных связей, от всех благ и ценностей века сего.
«Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет,
не может быть Моим учеником» (Лк. 14; 33).
Продолжение этой заповеди в отвержении самого себя:
«Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя,
и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16; 24)
<в Единство Божественной Любви>.
Причём речь идёт прежде всего об отрешении внутреннем. В противном случае можно раздать имение, покинуть родственников, но весь остаток дней вспоминать с сожалением о том, что ты оставил, вместо того чтобы следовать за Христом в духовное Единство с Богом. В чём же тогда это внутреннее отрешение заключается?
Отрешение от мира и всего, что в мире, заключается в сосредоточении в своём сердце. Иисусова молитва помогает в этом деле. Отречение же от себя самого – в отрешённом внимании сердца одной лишь любви Отчей, простёршейся, условно говоря, сразу над головою твоею. Так человек отрешается от мира и себя во имя получения неизмеримо лучшего. При этом благодать раскрывается по мере самого отрешения.
2. Почему внимание играет важнейшую роль в духовном делании?
Лучше всего на этот вопрос отвечает «Слово о трезвении и хранении сердца многополезное“ Никифора Уединенника:
«Внимание некоторые из святых называли блюдением ума,
иные – хранением сердца, иные – трезвением,
иные – мысленным безмолвием, а иные – еще иначе как
<молчанием ума, памятью Божией, умным, внутренним или
духовным деланием>.
Но все сии наименования одно и тоже означают <...>.
Внимание есть начало созерцания, или лучше, его условие:
ибо чрез него Бог приникши является уму.
Внимание есть безмятежие ума, или лучше,
стояние его (или установление от блуждений),
по милости Божией ему даруемое.
Внимание есть пресечение помыслов,
памяти же Божией палата
и сокровищница терпения всего находящаго.
Внимание потому есть веры, надежды и любви виновница».
Такое внимание Симеон Новый Богослов в своём монашеском наставлении «Метод священной молитвы и внимания» называет «истинным и неложным вниманием». Ему же принадлежат слова о первостепенной роли внимания:
«Бог одного от нас требует, того,
чтоб сердце наше было очищаемо посредством внимания».
Кратчайшая суть и итог всех размышлений о внимании заключена в трёх словах Иоанна Лествичника:
«Итак должно внимать» (Слово 28, 38).
Внимание всего сердца к любви Отчей имеет в себе и смирение, и отрешение, и послушание. Любовь же Отчая, воспринимаемая этим вниманием есть полнота жизни, то есть жизнь вечная, исполненная радости, мира и блаженства. Поэтому, обретя внимание всего сердца к любви Отчей, обретаешь и всё остальные божественные добродетели.
3. Почему речь идёт о стяжании Христова внимания, и чем оно отличается от нашего обычного?
Обычное человеческое внимание рассеяно во множественном и разобщённом мире, и это рассеянное внимание нашего сердца называется падшим умом. Умом же Христовым является нерассеянное сердечное внимание, всецело обращённое к любви Отчей как полноте божественной жизни. Итак Христово внимание всё собирает в одно и заявляет при этом:
«Кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12; 30).
Христово внимание это начаток Святаго Духа в учениках Христовых, обращённый к своей полноте. Кто этот начаток духа как данный ему Богом талант зарывает в землю падшего ума, то есть сердечной рассеянности, тот не познаёт полноты этого начатка, а кто этот талант преумножает, тот преумножает в себе ум Христов и познание полноты божественного естества, в котором и есть похвала Божия.
4. Какую роль играет молитва Иисусова в духовном делании?
Рассеянность нашего сердца эта молитва связывает именем Иисусовым в одно Христово внимание. Имя Христово и есть «сильнейший», который связывает «сильного», то есть рассеянность падшего ума, забирая у него всё, чем он завладел не по праву. А завладел он не по праву жизнью сердца, рассеивая её и погружая во тьму незнания. Христово внимание же, завладев жизнью сердца, даёт ей познать полноту самой себя в безграничной всеобъемлющей любви.
5. Почему источником внимания в духовном делании является сердце?
Сама Божия Премудрость, суть которой есть Единство Божие, взывает к человеку:
«Даждь ми сыне твое сердце» (Притч. 23; 26).
Понятно, что имеется в виду прежде всего глубокое внимание сердца, которое Бог ожидает от человека. Когда же Господь говорит:
«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5; 8),
то внимание это раскрывается уже более конкретно как внутреннее видение божественной любви. Очень важно, что и видение это по своей природе божественно. Эту тайну раскрыл в «Книге премудрости» Иисус, сын Сирахов:
«Он <Господь>положил око Свое на сердца их,
чтобы показать им величие дел Своих,
да прославляют они святое имя Его
и возвещают о величии дел Его» (Сир. 17; 7-8).
Как же открыть внутри себя это божественное око и научиться им видеть? Христос в таинстве причастия вселяется в сердца наши своим вниманием к одной лишь любви Отчей и благодаря этому внутреннему вниманию любовь Божия изливается в сердца наши Духом Святым (ср. Еф. 3; 17 и Рим. 5; 5). То есть через внимательное отношение к таинству причастия мы обретаем дар божественного видения, если этого хотим всем своим сердцем.
6. Почему внимание должно быть всецело обращено к Любви Отчей?
«Видеть Бога как Он есть» это значит видеть Его Любовь и неотлучно пребывать в Ней, потому что
«Бог есть любовь, и пребывающий в любви
пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4, 16).
Но как можно видеть божественную любовь и пребывать в ней без духовного или внутреннего внимания к ней, отрешённого от всего иного?
Почему же необходимо внимать только ей одной? Потому что внимание, не обращённое всецело к любви Отчей и рассеянное на то, что в мире, уводит нас от истинной любви, видения её и пребывания в ней и ею. Ибо по слову апостола Иоанна:
«Кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1 Ин. 2; 16).
«В том любовь, что не мы возлюбили Бога,
а Он возлюбил нас и послал Сына Свего
в умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 4; 10).
Поэтому не можем мы развить истинной любви к Богу и любви к ближнему если не познаем этой любви Божией к нам и не научимся пребывать в ней и в ней одной только черпать любовь к Богу, к ближнему и даже ко врагам.
7. Чьим уделом является духовное делание и кто есть делатель его?
Сказав, что духовное делание это удел одних только монахов, мы обманемся, ведь без него нельзя вообще быть христианином.
Сказав, что духовное делание это удел всякого христианина, будем правы только отчасти. Почему? Потому что, как говорит Сам Господь:
«Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15; 5).
А это значит, что духовное делание является божественным уделом в нас. Сам Господь творит его, так как без Его внимания к любви Отчей, внимания, которое Он даёт нам по вере нашей, оно невозможно.
Поэтому, причащаясь Его Святой Плоти и Крови, мы верой своей даём Господу творить это божественное делание внутри нас, очищая себя от всего, что мешает нам увидеть в себе и вне себя это таинство из таинств.
Итак, духовное делание это наш удел в Боге и удел Бога в нас.
8. В каком отношении находится духовное делание ко всем остальным делам?
Все остальные дела пройдут, а духовное делание останется. Потому что оно суть христианской жизни, то есть жизни во Христе, где «жизнь во Христе» есть жизнь во внимании к любви Отчей, или ещё глубже божественная Жизнь, вечно рождающая в Себе Внимание к Своей Полноте, которая есть Любовь бессмертная.
9. Христос о первостепенной роли духовного делания
Что Сам Господь говорит о первостепенной роли духовного делания в выполнении заповедей?
1. В нагорной проповеди божественный Учитель на первом месте ставит поиск Царства Божия:
«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (Мф. 6; 33).
Потому что никак нельзя по другому соблюсти правду Царства Божия как только обретя это драгоценное Царство через духовное делание.
2. Обретается же оно сердцем:
«Светильник для тела есть <сердечное> око,
<предназначенное для созерцания света божественной любви>.
Итак, если <сердечное> око твое будет чисто <и в простоте
Христова внимания наполнится этим светом>,
то всё тело твое будет светло
<, то есть темнота страстей в нём рассеется>;
если же око твое будет худо,
<то есть если сердце твоё не будет внимательно обращено
в духовном делании к блаженному свету любви Божией>,
то всё тело твое будет темно
<, то есть подвержено тьме страстей>.
Итак, если свет, который в тебе, тьма
<из-за отсутствия в твоём сердце духовного делания>,
то какова же <будет> тьма» <возобладавших над тобой страстей>? (Мф. 6; 22, 23).
Итак, если ты, оставив свет духовного делания, будешь бороться со страстями их же оружием, то есть своими силами, то будешь постоянно побеждаем тьмою страстей,
«ибо все, взявшие меч <оружие века сего,
будь то крепость твоей воли, твоего слова и дела>,
мечом <ещё более крепкой воли, более сильного слова и дела тьмы> погибнут» (Мф. 26; 52).
Духовное же оружие это не меч, а внутренний свет духовного делания. Он не «посекает» мысленных врагов, а рассеивает их как иллюзорные тени.
3. Что бывает с сердцем, не занятым духовным деланием? В нём рано или поздно зарождается самолюбие и осуждение. К такому сердцу обращается Христос в Нагорной проповеди со следующими словами:
«И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего,
а бревна в твоем глазе не чувствуешь?»
Почему это происходит? Потому что в сердце, не занятом духовным деланием, воцаряется идол самолюбия, занявший место любви Божией; невидимый кумир, искажающий истинное видение жизни так, что не замечая в себе этого очевидного бревна, человек видит в ближнем гораздо более мелкие недостатки.
Господь продолжает:
«Или как скажешь брату твоему:
«дай, я выну сучок из глаза твоего»,
а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер!
То есть как сможешь исправить своего брата, если сам нуждаешься в ещё большем исправлении? Господь советует далее:
вынь прежде <духовным деланием>
бревно из твоего <сердечного> глаза
и тогда увидишь, как <смирением и любовью Божией>
вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7; 3-5).
4. Наконец, третьим примером того, чем чревато бывает предпочтение выполнения внешних заповедей духовному деланию является обличаемое Господом фарисейство. Фарисей, соблюдая внешние предписания, выглядит очень праведно, внутри же исполнен чёрствости, гордости и эгоизма. Поэтому Господь, желая исправить его ошибку, даёт ему один драгоценный совет:
«Фарисей слепой! очисти прежде <духовным деланием>
внутренность чаши <своего сердца> и блюда <своей души>,
чтобы чиста была и внешность их» (Мф. 23; 26).
Итак, очистившись внутренне, сможешь очиститься и внешне.
10. Откровение духовного делания в Христовом учении о рождении свыше
В Своём учении о рождении свыше Господь открывает Никодиму тайну духовного делания:
«Должно вам родиться свыше» (Ин. 3; 7),
<от своего истинного начала,> «от Духа» (Ин. 3; 5) Жизни.
«Рождённое от Духа есть дух» (Ин. 3; 6),
<дух внимания этой Жизни к полноте самой себя,
рождающийся в глубине нашего сердца от Духа Жизни
и просвещающий человека истинным знанием,
то есть знанием божественной Жизнью самой себя>.
«Истинно, истинно говорю тебе,
если кто не родится свыше,
<то есть не познает рождения этого внимания в глубине себя,>
не может увидеть Царствия Божия» (Ин. 3; 3),
<того божественного совершенства и полноты Жизни,
которое является всеобъемлющей Любовью>.
Столкнувшись с непониманием своего собеседника, Господь продолжает:
«Если я сказал вам о земном, и вы не верите,-
как поверите, если буду говорить вам о небесном?» (Ин. 3; 12).
В чём же это «небесное», в которое так трудно было поверить Никодиму? Господь открывает Никодиму это «небесное» так:
«Никто не восходил на небо <божественной любви>
как только сшедший с небес <в сердца Своих учеников>
Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3; 13).
Как пребывает Он на небесах? Как вечное Внимание Жизни к Полноте самой себя, которая есть Любовь.
Для чего же сходит Он с небес в сердца христиан? Чтобы вознести и их в Полноту этой Жизни в Боге своим вниманием к любви Отчей. Так как без Его жертвенного и вместе с тем божественного внимания не может человек творить ничего духовного и вечного. Внимание это жертвенное, потому что требует отрешения от всего земного, а божественное потому что является ипостасью божественной Жизни.
Заключение
Блаженная жизнь Божия, которая подлинно есть и называется единственной истинной Жизнью (Максим Исповедник) в своём неизреченном смирении и простоте таинственно пребывает во всём, сокрыто от человеческого восприятия.
Она открывается только своему собственному божественному Вниманию, рождающемуся в ней, свободному от всяких пространственных и временых ограничений, свойственных миру явлений.
Это простое и смиренное Внимание Жизни Божией, обращённой к самой себе, даёт ей познать себя во всей своей безграничной полноте как Любовь, исполненную свободы, покоя, мира, радости, блаженства, благодати, света, истины, силы и славы, не знающих перемен. Причём познание это не происходит, не длится, а пребывает как неизменная преблаженная Истина, из которой берёт начало временный мир, чтобы найти упокоение опять же в ней.
Эта предвечная Жизнь открывает себя в мире явлений как Отец, Сын и Святый Дух, где Отец есть Жизнь, Сын это Внимание, а Святый Дух – Любовь.
Сын Божий, восприняв человеческую плоть, непрестанно являет во времени то, что всегда есть в вечности, а именно: совершенное Внимание к полноте Жизни, то есть к любви Отчей.
Человеческое восприятие в воплощённом Сыне Божием так соединено с Его божественным Вниманием, что либо свободно, либо через духовное борение жертвенно переходит в него.
Этот переход таинственно знаменуется крестным подвигом Христа. Более того через крест Христов в каждом человеке открывается возможность этого перехода как благодатная помощь.
Так что каждому человеку, уверовавшему в эту помощь Сущего, благодатию крестной жертвы даруется возможность претворить своё человеческое восприятие в божественное Внимание, став ипостасью единого Божества, одним целым с Жизнью Божией.
Это претворение совершается благодаря духовному деланию. Духовное делание это стяжание сердцем Христова внимания к любви Отчей, бесконечно простирающейся над теменем и дарующей быть единым целым с cобой.
Внимать любви Божией, дыша ею одной можно только из глубины чистого и смиренного сердца, очищенного и отрешённого от всего внешнего и формального.
Это очищение и отрешение осуществляется через Покаяние, Причастие и частую Иисусову молитву, потому что имя Иисусово связывает рассеянность человеческого восприятия в одно божественное Внимание, благодаря чему сердце становится духовным оком, способным воспринять широту и полноту своего единства с Богом.
Направление этого сердечного ока указано Богом Отцом, зримо пославшим Святый Дух в виде огненных языков на главы апостолов. Тем же путём, каким Он нисходит, должно восходить к Нему своим взором и сердечное око, а не пользоваться органами чувств ветхого человека, слепыми и глухими к бессмертию.
Потому что сердце, отрешённое от ложных идентификаций, глядит на Бога и сливается с Его благодатью не через органы чувств, а через внутренний нерассеянный взгляд, который открывается в человеке между сердцем и пространством над теменем, на котором почили огненные языки Святаго Духа у апостолов. Именно в этом участке этот взгляд отстранён от восприятия органов чувств и потока мыслей и тем самым избавлен от ложных отождествлений и двойственности, то есть от тех помех, которые не дают познать вечную Жизнь, пребывающую везде.
Однако ученик Христов, которому даровано пребывать в Боге, не сразу изымается из этого мира. Поэтому в этой временной жизни он не избавлен от драматической борьбы, тягот временного существования и смерти, которые призваны постоянно приводить его к смирению, покаянию и обращению к духовному деланию как к благодатному и спасительному прибежищу.
Пройдя же этот путь до конца, он всецело соединяется с Богом как и его Учитель.
Сердечное напутствие
Все, жаждущие познать радость божественного бытия, стяжайте Христово внимание к любви Отчей! Потому что стяжание Духа Святаго невозможно без Христова внимания к любви Отчей. Любовь же Отчая, которая обретается вниманием к ней, и есть Дух Святый.
Ибо в чём жизнь самой божественной Жизни? В том, что Она рождает в Себе внимание к Самой Себе. И это божественная Жизнь делает в глубине нашего сердца. То есть самое естественное и первое, что Она непрестанно рождает в нас это внимание к Своей безграничной полноте, которая есть Любовь.
Но человек пропускает это вечное рождение Сына Божия внутри себя в детском интересе к дальнейшим событиям, разворачивающимся во времени, как ребёнок пропускает предисловие ради увлекательного сюжета, наивно полагая, что в нём настоящая жизнь.
Поэтому родиться свыше, от Духа значит не пропустить рождения внутри своего сердца внимания Жизни вечной к полноте Самой Себя, которая есть Любовь.
Да поможет тебе в этом духовное делание.
III. Исправление ошибок
Всякое зло возникает по причине рассеянности, невнимания и забвения истинного и благого.
Перечень десяти самых важных ошибок:
1. Забвение любви Отчей.
2. Забвение смирения Божия.
3. Оставление духовного делания.
4. Забвение помощи даруемой в Кресте Христовом, в имении Иисусовом и в таинстве Причастия.
5. Оставление духовного чтения и размышления.
6. Принятие словесных одежд Слова за Него Самого.
7. Пренебрежение внимательным дыханием.
8. Пренебрежение физическими упражнениями и физическим служением (поклонами).
9. Недовольство ситуацией.
10. Недовольство самим собой, распространяющееся по неопытности и на свой дух.
1. Забвение любви Отчей
Как лекарство от забвения любви Отчей прими рассуждение Исаака Сирина:
«Если для исправления людей подходила ревность,
почему Бог Слово облекся в плоть,
чтобы привести мир обратно к Отцу Своему
при помощи кротости и смирения?
И почему был Он повешен на Кресте ради грешников,
предав Свое святое тело за мир?
Я говорю, что Бог сделал все это ни по какой иной <причине>,
как для того, чтобы явить миру любовь,
которой Он обладает. Его целью было,
чтобы, когда мы осознаем это, любовь наша возросла в нас,
и мы были пленены любовью Его,
ибо смертью Сына Своего Он способствовал этому явлению
великой силы Царства Небесного, которое есть любовь.
Смерть Господа нашего была не для искупления нашего от греха
и не для какой-либо иной <цели>, а единственно для того,
чтобы мир познал любовь, которую Бог имеет к твари» (Беседа 3).
Жертва всеобъемлющей любви, явленная в кресте Христовом своим величием, благодатью и неслыханной ценой искупает наше внимание из рабства его рассеянности во множественном и смертном мире в ведение любви Отчей, свободное от чего-либо иного. То есть Господь дал такую большую цену, перед которой рассеянное внимание человека не может устоять, если у него сохранилась хотя бы крупица разума и интуиции.
2. Забвение смирения Божия
Природа Божества смиренна, не величественна, не возвышенна величием и высотой этого мира. Это значит, что мир сей кажется «величественнее» и «возвышеннее» и «могущественнее» Бога, но это лишь внешнее величие возвышенность и могущество. Истинное величие и могущество в скромности, кротости и смирении. Смирение это не жалкий удел слабых грешников и рабов, а благословенный дар святых Божиих, их земля обетованная, их Царство небесное.
Когда ты пытаешься искать и открыть в себе истинного себя, Сына Божия, надо помнить, что Он прежде всего в смирении. Как только ты смиренно принял твоё здесь и сейчас в его кажущейся невыразительности, невеличии, простоте, примитивности, кажущейся недуховности, так вошёл в смирение, тишину Божию и своего истинного «Я».
В глубине кротости и смирения обитает Дух Святый, дух идентичности, единости тебя и Бога, Сына и Отца.
Сам Христос говорит: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф.11; 30). Крест есть знак божественной природы, божественного смирения, побеждающего иллюзорное могущество мира сего, иллюзорные границы, разделяющие мироздание. Смирение перед могуществом границ уничтожает их. Борьба с ними наоборот укрепляет.
Мир разделяет, могущенственно властвует и проходит, а Бог смиренно, блаженно внимает и остаётся.
Смирение это состояние души, способное воспринимать благодать Духа Святаго, Любовь Божию.
Она предполагает разные степени состояния души. Сокрушение сердца и плач о грехах и о своём состоянии неспособности воспринимать Божие милосердие. Тишина и простота, утешившаяся, захваченная живыми мыслями о милосердии Божием, о благодати и Любви Его. Безмолвие и простота без мыслей. Смирение как восприятие Благодати становится самой Благодатью, которую оно воспринимает. Это таинство будущего века, которое достигается уже в этой жизни.
Отсутствие смирения это слепота и глухота к Благодати, она же гордость, которая прекрасно видит и слышит смертное и слепа и глуха к бессмертному Блаженству.
Смиренное отношение к людям (ближним и врагам), животным и всей природе даже неживым окружающим предметам это свойство, достигаемое способностью воспринимать благодать Божию, а не наоборот. То есть как бы человек не пытался, ещё не познав благодати, полюбить врагов своих, он не получит той глубины смирения, которая является воистину производной познанной благодати.
Когда ты просишь: «Господи, дай мне способность воспринимать благодать Духа Святаго», ты просишь о смирении.
Все исцеления и воскресения совершенные Христом есть не только свидетельства естественного божественного милосердия, пребывающего в Нём, но и прообраз исцеления от слепоты, глухоты, мертвенности, неспособности воспринимать благодать Духа Святаго. И эти двое слепых у дороги, по которой идёт Христос, вопившие «Помилуй нас, Иисус, Сын Давидов!» (Мф. 9; 27) это мы, это наша молитва, это наш вопль.
Но не все знают о своём тяжком убожестве. Когда они узнают о нём, слёзы потекут сами, слёзы и молитвы и жажда видеть сердцем своё вечное Блаженство, уготованное от сложения мира и всегда присутствовавшее в них.
3. Оставление духовного делания
Вспомни, Что ты оставил и ради чего...
Оставление духовного делания есть впадение в духовную слепоту, забвение истинного Отца и оставление единственного Учителя. Ибо как учит Святое Евангелие:
<Только> «один у вас Учитель — Христос»
(Мф. 23; 8), посланный в сердца ваши,
чтобы своим смиренным вниманием к любви Отчей
научить вас Своему Единству с Отцом,
в котором жизнь вечная.
И «один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23; 9),
дарующий вам Полноту этой Жизни в Своей Любви.
Родство с Ним, которому учит нас Иисус Христос, единственно истинное родство, в котором все навсегда родные друг другу. И если ты забыл его, то ты Иван родства не помнящий.
4. Забвение помощи даруемой в Кресте Христовом, в имении Иисусовом и в таинстве Причастия
О кресте Христовом
Крест Христов содержит в себе милосердия больше чем все образы и символы как на земле, так и на небе.
Чем ещё иным может остановить наш блуждающий ум Господь Бог наш от его внешней рассеянности как не крестом Христовым? Ум сораспинающийся на кресте как разбойник говорит: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во царствие Твое». Я недостоин войти в Твоё Царство, но ты войдёшь в него и Тебе я дарю моё сердце, забывшее обо всём кроме Тебя. На что ему Господь отвечает: «Ныне же будешь со мною в раи». Будешь в нём своим сердцем, скинувшим одежды и путы заблуждений и страданий.
Об имени Иисусовом
Из всех имён небесных и земных, из всех слов ума драгоценнее всего имя Христово. Оно есть имя того Милосердия, которое в безмолвии. Когда тебя охватывает холод одиночества, пустоты, безличностного безжизненного состояния, открой в себе благодать Иисусовой молитвы, её сладость и тепло, которое драгоценнее всех твоих друзей и близких и твоего собственного я. Там, где в тебе всё молчит и ничего не действует, это имя приводит в действие всё вышесказанное.
О таинстве Причастия
Святой Никодим Святогорец пишет:
«Воля <...> Божия состоит в том, чтобы мы делали так,
как нам повелевает наш Господь, Который нам говорит:
«Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный» (Ин. 6; 54)
Это не просто заповедь, но заповедей глава,
ибо является совершательной силой
и неотъемлемой составной частью остальных заповедей».
Тут же он объясняет, почему это так:
«<...> Заповедь <...> не может исполняться без любви,
любовь же не возобновляется без Божественного Причащения.
Итак без Божественного Причащения мы напрасно трудимся».
Важно так же помнить, что мы причащаемся жертвенной Плоти Господа нашего, а суть Её в искуплении грехов всего человечества и исцелении всего человека. Исцеление же это заключается в собирании рассеянного сердечного внимания падшего человека в Христово внимание к одной лишь Любви Отчей.
Таким образом, в таинстве Причащения явлена воля Божия в Её осуществлении: всесовершенном прощении грехов не только нам, но и врагам нашим, исцелении падщего ума и даровании нерассеянного сердечного Внимания, через которое Божественная Жизнь, открывшаяся в нас, вечно познаёт Свою Полноту как предвечную Любовь. Поэтому именно это таинство в первую очередь питает духовное делание.
Тот, кто ограничивает Таинство одним лишь его внешним осуществлением, не познаёт в чувственных вещах главное - их духовное содержание. Он не знает или забывает, что
«Христос не преподал нам ничего чувственного,
но всё духовное, только в чувственных вещах»
(Иоанн Златоуст Гомилия 82).
Каковы эти чувственные вещи, в которых Христос преподал нам Свой Дух? У Иоанна Златоуста находим такой ответ на этот вопрос:
«Сколь многие ныне говорят: желал бы я видеть лицо Христа,
образ, одежду, сапоги! Вот ты видишь Его, прикосаешься к Нему,
вкушаешь Его <в Святых Дарах>. Ты желаешь видеть одежды Его,
а Он даёт тебе не только видеть Себя, но и касаться, и вкушать,
и принимать внутрь» (Гомилия 82).
«Он предоставил желающим не только видеть Его,
но и осязать, и есть вонзать зубы в Плоть и соединяться
и исполнять всякое желание» (Гомилия 46).
Для чего Он это сделал и продолжает делать в таинстве Причащения? Святитель Иоанн отвечает на этот вопрос устами Самого Господа:
«Я <, будучи Богом,> восхотел быть вашим братом;
Я ради вас приобщился плоти и крови, и эту Плоть и Кровь,
через которые Я сделался сокровным с вами,
Я опять преподаю вам» <одухотворёнными,
чтобы и вы как и Я познали в себе Дух Жизни Вечной,
внимающий Своей божественной Полноте> (Гомилия 46).
Следует также помнить, что думающий причащаться только духовно и не участвующий в церковной Евхаристии, сам того не замечая, впадает в гордыню, ибо отказывается от того, что заповедал своим апостолам Господь: от таинства причастия под видом хлеба и вина его божественной Плоти и Крови.
5. Оставление духовного чтения и размышления
Вспомни, что пишет о духовном чтении и размышлении Исаак Сирин:
«Занимайся чтением – не тем, которое способствует приобретению образован-ности, но тем, которое умерщвляет страсти твои и показывает тебе короткий и прямой путь к Богу: <этот путь> без всяких […] и быстро возведет тебя к просветленному служению, которое является целью твоего пребывания в одиночестве. <Я имею в виду> то чтение, который не говорит сбивчиво, <пере-скакивая> с одной темы на другую и время от времени вводя предметы, вредящие и мешающие твоему духовному сверхмирному размышлению.
Не читай:
- то, что содержит ложь;
- или то, что наставляет без разбора и монахов, и мирян;
- или то, чем пользуются при научении людей всех уровней;
- или то, что ведет тебя к приобретению словесной спорливости и научению мудрости мира сего;
- или то, что рассказывает тебе о событиях и столкновениях, происходивших в Церкви, или об установлениях и делах царей, об их победах и подвигах;
- или полемические слова и опровержения мнений той или иной стороны <в споре>.
Такие чтения и подобные им оставим здоровым; сами же, будучи больными, воспользуемся лекарствами, то есть сочинениями, составленными для исцеления страстей наших, и житиями святых, которые были прежде нас, <ибо> они проводили свою жизнь в одиночестве, которое превыше мира; и рассказами об откровениях, которых удостоились они, и об учении, которое получили они от Бога относительно чина этого <отшельнического> образа жизни, и о страданиях и борениях, которые происходили с ними для их собственного научения и ради тех, кто следует по стопам их; и о различных победах и поражениях, восстаниях и падениях, которые они претерпели» (Беседа 1; 45).
«Отводи разум твой от воспоминания похотей, чтобы было место в душе твоей для откровения в ней достославных <благ> Божиих, дабы обогатился разум твой богатством духовным и ты был постоянно пленен любовью Божией» (Беседа 1; 49).
«Благодаря изумлению откровениями Его пьянеют праведные любовью к Богу. Хорошо сказал один из святых, что души, которые взирают на Него, забыли свое жилище. Речь идет о таком видении, воспоминание о котором опьяняет душу. "Видение рождает любовь", по <словам> одного мужа, облеченного в Бога. А само оно, по обетованию Господа нашего, приобретается благодаря чистоте» (Беседа 1; 50).
«Чистота - не такой предмет, который приобретается благодаря чтению о ненужных <вещах> или множеству учений, но устанавливается она благодаря очищению мысли от воспоминания о ничтожных земных вещах и размышлению о служении безмолвия <...>» (Беседа 1; 51).
«Кто удостоился постоянного помышления о Боге, тот удостаивается также и постоянного изумления Богом» (Беседа 1; 44).
Таким образом, чтение вызывает размышление над естеством Божием, а размышление это приводит к забвению страстей, духовным озарениям, изумлению и восхищению в любовь Отчую.
6. Принятие словесных одежд Слова за Него Самого
Вспомни, что пишет Максим Исповедник во второй сотнице «Глав о богословии и о домостроительстве воплощения Сына Божия»:
«До тех пор, пока в речении Священного Писания мы видим Слово Божие, воплотившееся посредством различных иносказаний, мы еще не различаем [своим] духовным оком нетелесного, простого, единственного и единого Отца в нетелесном, простом, единственном и едином Сыне, согласно написанному: Видевший Меня видел Отца и Я в Отце, и Отец во Мне (Ин. 14:9—10). И требуется великое искусство, чтобы, проникнув прежде под покровы речений, окружающих Слово, затем зрить нагим умом Его [Самого], существующего в чистоте Собственного Бытия, когда Слово ясно являет Отца в Самом Себе, насколько это доступно восприятию людей. А поэтому необходимо, чтобы благочестиво взыскующий Бога не препобеждался никаким речением, дабы не воспринять ему то, что окрест Слова, вместо [Самого] Слова; то есть дабы не возлюбить ненадежной любовью [буквальные] речения Писания вместо [Самого] Слова [Божия] и чтобы, избегая умом это Слово, не считать, будто Оно находится во власти покровов [Своих], наподобие той египтянки, которая вместо Иосифа завладела одеждами его (Быт. 39:12). Или: [чтобы не уподобиться] ветхим людям, которые, завороженные одним только благолепием зримого, не заметили, что они служат твари вместо Творца (Рим. 1:25)» (II; 73).
«Когда ум отряхивается от покрывающей его [пыли] многоразличных мнений относительно сущих [вещей], тогда ему ясно открывается слово истины, подлинно дарующее наставление ведения, которое устраняет его недавние [чувственные] воспоминания, как чешую, отпавшую от глаз, — подобное случилось с богодухновенным и великим Апостолом Павлом (Деян. 9:18). Чешуя же есть восприятие одних только речений Писания, препятствующее чистому обращению к Слову истины, и чувственно пристрастное созерцание видимых [вещей], которые, [словно покровы], накладываются на проницательную зоркость души» (II; 75).
«Начатку научения людей в благочестии присуще иметь как бы плотский характер. Ибо при первом соприкосновении с Богопочитанием мы ознакомляемся с буквой, а не с духом [Священного Писания]. По мере же духовного преуспеяния, соскабливая тончайшими умозрениями плотянную массу речений, мы становимся чистыми, насколько то возможно людям, в чистом Христе для того, чтобы иметь силу сказать по Апостолу: Если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем (2 Кор. 5:16)*. Ясно, что это происходит благодаря простому соприкосновению ума со Словом, помимо тех покровов, которые окутывают Его, и [происходит тогда], когда мы, начиная от познания Слова через плоть, преуспеваем [в познании] славы Его как Единородного от Отца (Ин. 1:14)» (II; 61).
*
А теперь послушай и Святое Писание:
«Не прикасайся ко Мне» (Ин. 20; 17), — говорит воскресший Христос Марии, то есть не ищи и не люби формы даже во мне, а живи Моим содержанием.
В этот же день Иисус Христос, явившийся ученикам пройдя сквозь двери затворенны, знаменуя тем свою духовную природу, царствующую над плотью, «дунул, и говорит им: примите <сердцем > Духа Святаго» (Ин. 20; 22).
Апостол Павел во втором послании Коринфянам вторит: «Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2 Кор. 5; 16), «Господь есть Дух» (2 Кор. 3; 17), «...последний Адам <то есть Христос> есть дух животворящий» (1 Кор. 15; 45).
В чём же тогда судьба плоти и прежде всего плоти Христовой? Дело в том, что Дух это не отсутствие плоти, а полнота её бытия.
7. Пренебрежение внимательным дыханием
Внимательное дыхание это самый простой и естественный путь, которым можно принебречь только из гордости. Посредством внимания к дыханию, а затем и внимательного дыхания ты найдёшь и истинную Жизнь и аскезу и смирение и благодать и любовь Божию и милосердие Его и дыхание вечной радости*.
Ибо что ещё познает жизнь саму по себе как не наше дыхание в его сокровенной глубине? В чём ещё мы более аскетичны чем в молчаливом внимании одному ему, точнее его глубине? В чём ещё мы по-настоящему смиренны уже ничего не не делая, не говоря, не возмущаясь ничем. Более того само глубокое внимание рождается от затаённого дыхания и укрепляется в нём, становясь одним целым с ним.
Блаженная простота так же открывается во внимательном дыхании. Проще его лишь дыхание вечной радости. Таким образом нет более близкого, более незаметного, более действенного, более простого в понимании для вашего внутреннего человека учителя чем ваше внимательное дыхание. Оно же есть дыхание Христово. Никакой другой учитель не учит вас так комплексно, просто и быстро как оно. Во внимательном дыхании соединены в их наивысшей сущности простота, смирение, тишина, безмолвие, покой, углубление вовнутрь себя, пребывание в своём вечном и безграничном сердце, а после обретения этих ценностей их охранение и возделывание в их целостности, а не в отдельности.
Внимательное дыхание это возвращение в рай внутреннего бытия, обнаружение внутри себя древа Жизни, плод которого есть дыхание бессмертной радости. Оно даёт видеть в себе действие Святых Даров, их силу и славу*.
Причина, по которой внимательному дыханию уделяется такое значение, заключается в следующем. Глубина сознания, глубина сердца и глубина дыхания одна. В ней нет разделения на глубину сознания, глубину дыхания и глубину сердца. Она обладает чудной силой блаженного самоосознания. Но эта способность бывает сокрыта от неё рябью потока мыслей, меняющихся эмоций, желаний, забот, восприятий органов чувств и грубого дыхания.
Как ты меняешься, начав внимательно относиться к своему дыханию и обнаружив то сокровище, которое оно открывает в тебе (возможность быть Жизнью самой по себе), так и Жизнь сама по себе внутри тебя, которой ты становишься вдруг неожиданно обнаруживает в себе своё собственное дыхание бессмертной радости, существовавшей в ней вечно, но не замечаемой до этого. Как это возможно, что оно не замечало в себе такого? Но ведь и ты не обращал прежде внимания на своё дыхание.
Итак твоё внимание к своему дыханию переходит во внимание Жизни самой по себе к своему бессмертному дыханию радости. И это дыхание радости пользуется твоим дыханием как своим, а ты пользуещься его дыханием как своим.
То есть Жизнь сама по себе ещё не осознала саму себя, не обрела своей чудной полноты пока не обнаружила в себе дыхание вечной радости и всецело удовлетворённая не стала им.
8. Пренебрежение физическими упражнениями и физическим служением
Иногда плохое настроение, раздражение и болезни возникают из-за неподвижности и физического онемения. Поэтому не стоит пренебрегать естественной нуждой тела в движении, впрочем как и другими естественными нуждами его. Физическим так же как и духовным вещам надо учиться у Христа. Он не сидел постоянно в келье, а много ходил, молился в одиночестве, преклоняя колена. Неужели будем считать себя более совершенными, забывая коленопреклонения?
9. Недовольство ситуацией
Не забывай две очень важные истины. Вот первая из них: Бог любит каждого из нас уже таким, какой он есть. Иначе он не пожертвовал бы своим возлюбленным Сыном, если бы любил нас меньше, чем Его. На это обращает наше внимание апостол Павел, когда пишет:
«Но Бог Свою любовь к нам <уже таким как мы есть> доказывает тем,
что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5; 8).
Но чтобы познать эту Любовь не как мысленный холодный концепт разума, а как живую действительность, притом подлинную реальность, по сравнению с которой все наши представления о жизни и её ценностях мираж, сон и тлен, необходимо внимание к ней одной как к самому Богу.
А вот и вторая истина: Что бы с каждым из нас не происходило, это происходит только на благо нас и это есть лучшее, что могло бы быть с нами. Эта истина есть неразрывное продолжение первой. Но необходимо глубокое нерассеянное внимание к ней. Эта истина порождает сердечные слова: «Да будет воля Твоя». Слова любви, а не отчаянной безысходности. Эта истина рождается от первой и возвращает нас в неё.
10. Недовольство самим собой, распространяющееся по неопытности и на свой дух
«Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом», - учат Святые Отцы.
«Что радостнее Святому Духу, как тое, чтоб нам всем стать Богом», —
добавляет Григорий Сковорода.
Не воздвигай же сам препятствий на пути осуществления божественного замысла. Кроме оставления духовного делания есть и весьма незаметные, но не менее серьёзные препятствия. Вот некоторые из них:
Ты недоволен своим несовершенством, но Богу чуждо недовольство Собою или тобою.
Ты хочешь стать Богом, но Бог не хочет стать Богом. Желать стать Богом чуждо природе Бога. Поэтому и твоё желание стать Богом уводит тебя от природы Божией.
Испытав просветление Духом Единства Божия, ты боишься потерять его и теряешь, потому что природа Духа Единства Божия чужда страху потерять себя.
Испытав недвойственность любви Божественной, ты хочешь продлить это состояние, когда оно от тебя уходит, или пытаешься испытать его снова. Но истинная любовь не хочет продлить себя или испытать себя снова. Это чуждо её природе. Она просто есть и ей некого искать. Надо просто смиренно и тихо быть ей, не ожидая чего-то особого.
Если ты хочешь удержать Бога в своём сердце, ты теряешь Его по той же самой причине, что боязнь потерять Самого Себя чужда природе Единства Божия.
После того как человек нашёл сердцем Искомое, он пытается по неопытности рассмотреть Его разумом, «настроив резкость», и тут де превращает Его в объект. Искомое по своей природе не является объектом, поэтому тут же исчезает.
*
Порядок следования десяти действий Работы над ошибками не произволен, а имеет свой глубокий смысл. Исправление первых трёх ошибок возвращает человека к духовному деланию кратчайшим путём. От воспоминания благословения Отчей любви над своей головой (1) и смирения Христова в глубине своего сердца (2) человек переходит к сердечному вниманию любви Отчей (3).
Однако в этой жизни духовное делание требует возделывания и хранения его как своего внутреннего райского древа жизни. Для этого христианину даются в помощь пять средств: Крест Христов, имя Иисусово, причастие (4), духовное чтение и размышление (5).
Средства эти должны соединиться с внимательным дыханием (7), потому что оно открывает глубину и действенность их, укореняет их в сердце и в конечном счёте ведёт от восприятия словесных одежд Слова к духовному видению Его Самого (6).
Работа над последними тремя ошибками помогает человеку стать менее уязвимым для физических и внешних обстоятельств, содержа тело в бодром и здоровом состоянии и давая ему участвовать в духовном делании поклонами и физическим служением (8).
Воздействие же внешнего мира на духовное делание нейтрализуется памятью о том, что каждая ситуация посылается нам лишь во благо (9), как и то духовное состояние, которое мы имеем в любой момент нашей жизни (10).
IV. Откровения святых
1. Откровения духовного делания в словах и молитвах опытных его совершателей
Из всех советов опытных совершателей духовного делания выберем откровения четырёх: Ефрема Сирина, Исаака Сирина, Исаии Копинского и Серафима Саровского.
Ефрем Сирин в «Толковании на слова третьего стиха 140-го псалма» кратко излагает суть духовного делания так:
«Если Сын Божий <, внимающий одной лишь любви Отчей> в тебе,
то и Царство Его в тебе <...> Вот Царствие Божие — внутри тебя, грешник.
Войди в самого себя, ищи усердней, и без труда найдёшь. <...>
Царство — в тебе; а вне тебя геенна.
Вне тебя смерть <, то есть нет вечной жизни,>
и дверь к ней — грех <, то есть чувства восприятия, направленные вовне есть уже грех, порождающий смерть, которая в незнаниии жизни вечной;
направленные же внутрь себя производят плод вечной жизни>.
Войди в себя, пребывай в сердце своём, ибо там — Бог.
Он не оставляет тебя, <то есть всегда находится там,>
но ты оставляешь Его» <своею рассеянностью вовне*>.
«Дивно это, братья мои, весьма досточудно, возлюбленные мои;
< Бог,> Сокровенный от Огнезрачных обретается в сердце. <...>
Небо объемлет Он горстью Своей, и одна пядь <сердечного> пространства -
жилище Его. Если распрострется, – вся тварь не заключит Его
в пределы свои, но если взыщет сердце, то и малое сердце вмещает Его.
Малое место избирает <Он> в человеке для жилища Своего.
и делается человек храмом Божиим, в котором обитает и пребывает Бог.
Душа – храм Его, а сердце жертвенник, на котором приносится хвала,
славословие и жертвы; иереем же бывает Дух, который стоит и
священнодействует там».
Как священнодействует Он? Он воспламеняет блаженством престол сердца, пронизывет его Собою и соединяет в одно единое со всем блаженным небом любви, начинающимся у человека сразу над теменем.
*
Исаак Сирин продолжает откровение Ефрема Сирина в своей молитве к Богу:
«Бог, Которого небо и небеса небес не вмещают,
Который избрал от нас разумный храм для вселения в него,
удостой меня стать вместилищем любви Твоей,
от ощущения которой святые забыли самих себя,
и сделались безумными ради Тебя,
и во всякое время смешались с Тобою
в опьянении влечения к Тебе,
и никогда более не обернулись назад» (О знании 1. 88).
*
Исаия Копинский в своей «Лествице духовной», более известной под названием «Алфавит духовный», тоже в размышлении и в молитвах очень глубоко раскрывает таинство духовного делания как соединения с Богом в одно.
«Возводи, возводи, о человече, умные очи сердца твоего к Богу
и разжигай сердце свое к Божественной любви Его.
Возбуждай душу свою к Божественному желанию Его» (3, 9, 8).
«Имей сердце горе к Богу, отвращаясь от всего дольнего,
как ненадежного и обманчивого.
Пригвозди сердце твое там, где вечно имеешь быть с Ним.
<Пригвоздить же можешь его только благодатью Христова внимания
к любви Отчей.>
Туда стремись <всем своим сердечным вниманием>,
откуда имеешь начало и бытие свое» (3, 10, 4).
«Всякий день полагай в сердце твоем успешное восхождение –
да восходишь к Нему непрестанно, день и ночь, желанием и любовию
и всею душою прилепишься к Нему» (3, 10, 7).
«Гори и распаляйся <через это внимание> Божественною любовию,
чтобы это всегда было твоим утешением.
Все рачение и желание твое направляй к Нему –
да весь погрузишься в любовь Его
и пребудешь с Ним «едино», никогда не разлучаясь» (3, 11, 2).
«Одно только то не имеет и тени обольщения,
чтобы возлюбить всем сердцем своим,
всею душою своею, всею крепостию своею
Единого Бога, к Нему прилепиться
и ничего не почитать выше любви Его.
Это только одно пребудет с тобою вечно;
это только одно чуждо обольщения.
В этом для тебя жизнь вечная;
в этом нескончаемая радость и присносущное наслаждение.
Да будет Сам Он один твоим утешением и наслаждением вечным,
да будет твоею радостию и веселием Его пресвятая любовь» (3, 11, 10).
Заканчивают «Лествицу духовную» особенно драгоценные молитвенные главы, пронизанные одним желанием Единства любви с Богом, главы, словно вытекающие из откровения Единства Божия и умного делания на тайной вечери. Эти молитвы расположены особо – в конце книги
«для того чтобы прочитывающий их всякий день,
всегда, возводил <вниманием> к Богу
свои сугубые – пяточисленные – чувства (внешняя и внутренняя)
и, став выше всего видимого и разумеваемого,
возлетал умом «выспрь»,
и, будучи погружен в глубину <...> таинственного познания,
будучи, притом неизреченно и недоведомо,
соединен в тайном соединении с невидимым,
беспрестанно сердцем и умом всегда возносил сии стихословия <...>»
В качестве примера привожу отрывок из одной главы Исаииных молений:
«<...> Молю Твое благоутробие, о Создателю мой, Господи!
Прими мя в любовь Твою святую, просвети мою душу,
уясни мой разум, о Благодетелю мой!
Да уранитмися Твоею Божественною любовию душа,
да уязвлено будет мое сердце, да свяжется ею крепце,
и пленена будет вся в Твое Божественное желание и любовь.
Да пронзет и проничет всю душу мою, во всех частях,
да ни едина часть, да ни едина клеть души моея останется кроме ея,
да отверзеши вся заклепы души моея,
да просветиши вся моя чувства,
да утвердиши и упокоиши я в душе моей,
да весь буду в Тебе, Ты же во мне» (3, 10).
*
Лаконичнее всего действенный результат духовного делания открывается в словах Серафима Саровского о Боге:
«Бог есть огнь, согревающий и разжигающий сердца и утробы».
«Итак, если мы ощутим в сердцах своих холод <…>,
то призовём Господа, и Он, пришед, согреет наше сердце
совершенной любовью не только к Нему, но и к ближнему».
Преподобный Серафим не говорит о внешних чувствах восприятия, мыслях, воображаемых образах и подобном, потому что в этом блаженном внутреннем огне любви они исчезают.
«Стяжавший совершенную любовь существует в жизни сей так,
как бы не существовал.<…> Он весь изменился в любовь к Богу
и забыл все другие привязанности».
«Истинно любящий Бога <…> в своём стремлении к Богу <, забывая себя,>
душою и умом созерцает только Его Одного».
Поэтому когда Преподобный Серафим раскрывает цель христианской жизни в стяжании благодати Духа Святаго Божия, то имеет в виду прежде всего стяжание внутри себя духовного огня, который по своей природе есть тепло, мир, любовь и блаженство одновременно, а точнее Единство Естества Божия.
Стяжается же Оно сердечным вниманием, образ которого показал нам Святой Серафим тысячу дней и ночей коленопреклоненно молясь с воздетыми к небу руками на камне.
2. Феофан Затворник о умном делании
Суть духовного делания святитель Феофан излагает так:
«Надобно из головы сойти в сердце.
В сердце — жизнь, там и жить надобно.
Не думайте, что это дело совершенных. Нет.
Это дело всех начинающих искать Господа.
<Как из головы сойти в сердце? Это значит то же самое,
что> сосредоточить ум в сердце.
Ум там, где внимание. Сосредоточить его в сердце
и умно зреть <этим сердечным вниманием, а не воображением>
перед собою <,точнее, над собою>
пресущего невидимого Бога, обращаясь к Нему
со славословием, благодарением и прошением,
назирая при этом, чтобы ничто стороннее не входило в сердце.
Тут вся тайна духовной жизни».
«Мы все: крещеные и миропомазанные — имеем дар Святаго Духа».
<поэтому «покров наш Дух Святой» любви Отчей,
простирающийся сразу над нашим теменем. Где ему быть иначе?
К нему и должно быть всецело обращено внимание нашего сердца>.
«Поелику первое Божие о человеке определение есть,
чтоб он был в живом союзе с Богом, а союз сей выражается,
когда кто умом и сердцем живет в Боге,
то коль скоро кто стремится к такой жизни
и тем паче делается причастником ее в какой -либо мере,
о том надо говорить, что он исполняет задачу жизни
ради которой введен в течение бытия».
3. Архиепископ Лука о роли сердца в духовной жизни
Святой архиепископ Лука, опираясь на своих духовных предшественников, излагает следующее учение о роли сердца в духовной жизни:
«<...> Сердце по Священному Писанию есть орган общения человека с Богом, а следовательно, оно есть орган высшего познания.
Помимо этой полноты чувствований, сердце обладает высшей способностью ощущать Бога, о которой говорит апостол Павел в Афинском Ареопаге
"... дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли" (Деян 17; 27).
Об ощущении Бога или, вернее, благодатных воздействий Духа Божия на сердце говорят многие подвижники благочестия, многие преподобные. Все они более или менее ярко ощущали то же, что и ев. пророк Иеремия
"было в сердце моем, как бы горящий огонь" (Иер. 20; 9).
Откуда этот огонь? Нам отвечает святой Ефрем Сирин, великий тайник Божией благости:
"Недоступный для всякого ума входит в сердце и обитает в нем, Сокровенный от огнезрачных обретается в сердце. Земля же возносит стопы Его, а чистое сердце носит Его в себе"
и, прибавим мы, созерцает Его без очей по слову Христову
"блаженны чистии сердцем, яко тии Бога узрят" .
Подобное же читаем и у Иоанна Лествичника:
"Огонь духовный пришедший в сердце воскрешает молитву по воскресении же и вознесении ее на небо бывает сошествие огня небесного в горницу души".
А вот слова Макария Великого:
"Сердце правит всеми органами, и когда благодать займет все отделения сердца, господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы душевные... Там ибо должно смотреть, написана ли благодать закона духа"».
4. О необходимости духовного делания с самого начала христианской жизни
Сказав, что духовное делание это удел одних только монахов, мы обманемся, ведь без него нельзя вообще быть христианином. Святой Варсонофий Великий делится с нами по этому поводу следующей истиной:
«Если внутреннее делание с Богом,
то есть осененное Божественною благодатию,
не поможет человеку, то тщетно подвизается он
наружным, то есть телесным подвигом».
Очень правильное и глубокое духовное размышление на этот счёт находим у молдавского старца схимонаха Василия:
«Многие,— пишет он, — не зная опытно умного делания,
погрешают против здравого разума, думая, что умное делание
принадлежит одним бесстрастным и святым мужам <...>
<Они> не только не принимают того, что говорится или пишется
о внутреннем внимании, в котором есть искусство моления
на злые помыслы, но и сопротивляются, и, выставляя себя учителями,
говорят, что св. Отцы не заповедали новоначальным умного делания,
кроме одного псалмопения, тропарей и канонов,
действуемых устами и языком».
Почему же тогда «несмотря на то, что они говорят и учат об этом неверно, все их слушают»? Потому что это даёт комфорт плотскому уму, а именно:
«Потому что для такого их моления не требуется
обучения или отречения от мирских похотей,
но всякий, если только захочет, может так молиться,
будет ли он монах или мирянин».
Что стало результатом этого?
«Священное же умное делание, которое есть
славное и богоугодное искусство из искусств
и в котором нельзя иметь успеха без отречения от мира
с его похотями и без долгого наставления и обучения,
весьма поэтому оскудело среди монахов,
— и неутихающая брань бывает у не знающих силы Свящ. Писания,
в особенности же у не искуссных в умном внимании
ко внутреннему человеку».
Какие доводы приводит старец Василий, в своём возражении тем, кто говорит «будто сначала нужно очистить телесные чувства, то есть зрение, обоняние, вкушение, слово, осязание, чтобы не согрешал ими человек, и тогда только, хорошо очистившись, начинать умную молитву»?
«Друзья! Никто не против очищения телесных чувств,
но говорим о том, что отделять очищение чувств от умного делания,
то получится большое несогласие. Ты устанавливаешь расстояние и время,
отделяя хранение внешних чувств от обучения умной молитве,
и тем свидетельствуешь, что не знаешь порядка сердечного делания.
Знающие же опыт умной молитвы не разделяют временем одно от другого,
но устанавливают одновременное и совместное их обучение,
погружая ум в час молитвы внутрь сердца, укрощают волнение чувств,
не попуская уму восходить на них, а оттого, что ум не восходит
на чувства телесные, они пребывают не занятыми вне,
через это подают великое безмолвие уму и сердцу,
и вместе с тем и сами блюдениям ума мало-помалу обучаются
не востекать на плотские похоти.
Да будет же известно и то, что нет недостатка ни времени, ни предмета
для тех, кто любит спорить об этом. Ибо и еще остается им написанное Новым Богословом, что желающему обучаться умному деланию
необходимо сначала сохранить свою совесть к Богу, людям и вещам.
Я же верую, что в один час или минуту может человек примирить
свою совесть с Богом, людьми и вещами, как и учит великий учитель,
ибо жала, то есть голоса совести, умное делание не уничтожает,
и никому не полезно уклоняться от этого доброго обличителя.
Вижу же и того великого грешника, который шел во святой храм
окруженный бесами, а вышел из храма со святыми ангелами,
радующимися его обращению. Ты же от крайнего зазрения совести
устанавливаешь расстояние и время примирению ее с Богом
и этим показываешь, что достижение бесстрастия
бывает прежде обучения умному деланию или выше его.
И отсюда у тебя выходит, что ты не только не начнешь
когда-либо умного трезвения, но и от самих Святейших Таин
будешь уклоняться. Ибо никто, не примирившись прежде с Богом,
не приступает к причастию.
Не говорю же я это тебе, человек, о примирении совести от себя,
но самое исповедание св. отцов предлагаю.
Ибо они, насколько ближе приближались к Богу,
настолько видели себя большими грешниками, и не будут ли,
по твоему мнению, и сами святые не примиренными совестью с Богом?
Но ты скажешь, что по причине смирения так говорили о себе святые. Прекрати хитросплетенную речь и покорись по крайней мере голосу
святых правил: «Если кто скажет, что святые ради смирения
и принимая вид грешных говорили «остави нам долги наша», -
анафема да будет»».
Итак, успешное исполнение заповедей и очищение от страстей следует за умным деланием как нитка за иголкой, а не наоборот.
5. Святые о дыхании
Внимательное дыхание это самый простой и естественный путь, которым можно принебречь только из гордости. Посредством внимания к дыханию, а затем и внимательного дыхания ты найдёшь и истинную Жизнь и аскезу и смирение и благодать и любовь Божию и милосердие Его и дыхание вечной радости.
Святые Божии говорят о «неправильном дыхании», свойственном человеку невнимательному и рассеянному умом в суете мира сего. Поэтому неопытных они призывают к своему опыту в этом:
1. Вот первый драгоценный совет, который даёт нам Никифор Уединенник о том как при помощи дыхания сойти умом в сердце:
«Дыхание есть естественный путь к сердцу.
Итак, собрав ум свой к себе, введи его в путь дыхания,
коим воздух доходит до сердца,
и вместе с сим вдыхаемым воздухом его сойти в сердце и там остаться.
Приучи же его, брате, не скоро оттуда выходить:
в начале он очень скучает в этом внутреннем заключении и тесноте,
же привыкнет, то не любит наоборот кружиться
во вне, потому что ему там не невесело и не нерадостно».
2. Второй совет заключается в тихом и спокойном дыхании во время духовного делания:
Симеон Новый Богослов пишет:
«Убавляй втягивание ноздрей, чтобы не дышать без необходимости».
А Преподобный Григорий Синаит вторит ему:
«Сдерживай дыхание лёгких, чтобы не дышать без необходимости» <...>
<Итак,> «насколько возможно сдерживая дыхание <в его частоте и глубине,
но, конечно, не до того, чобы испытывать при этом кислородное голодание,>
заключая ум в сердце и повторяя без перерыва постоянно призвание
Господа Иисуса» <спокойно твори умное делание>.
3. И третий совет, даваемый Иоанном Лествичником:
«Память Иисусова да срастворится с дыханием твоим
и тогда узнаешь ты пользу безмолвия».
Что такое память Иисусова? Это память сердца об Иисусе. Как достигается она? Не представлением в воображении священных образов Господа, а пребыванием сердца в смиренном Христовом внимании к любви Отчей, отрешённом от всего иного. По сокровенной сути своей эта память есть память предвечного внимания божественной Жизни к полноте Себя, того внимания, в котором мы были ещё до нашего появления в мир сей, и в которое мы призваны вернуться как в лоно Отчее.
Где сокрыто это внимание? В глубине сердца.
Почему эта память должна «сраствориться» с нашим дыханием?
Если внимание Христово это суть памяти Иисусовой, то есть божие Сыновство в тебе, то дыхание наше это суть нашей жизни, получаемой Сыном от Отца. Об этой божественной сути говорит Книга Бытия, повествующая о сотворении человека:
«И создал Господь Бог человека из праха земного,
и вдунул в лице его дыхание жизни,
и стал человек душею живою» (Быт. 2; 7).
Ни что иное как дыхание есть носитель жизни, вдунутый в нас с любовью Отцом Живым и животворящий нас каждую секунду. Как, - спросите вы, - наше обыкновенное физическое дыхание? Драгоценные мои, оно до тех пор воспринимается нами как физическое, пока мы не углубимся Христовым вниманием в его истинную духовную природу. Углубившись же вниманием в неё, мы обретём в нём не просто носителя жизни, но и божественную полноту её, которая есть любовь Отчая, изливающаяся на нас непрестанно свыше и благодаря нашему смиренному вниманию к ней всецело растворяющую нас в себе.
Поэтому Григорий Синаит так продолжает слова Апостола Павла:
«Уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2; 20),
действуя и вдыхая Божественную жизнь» (Григорий Синаит).
Итак, неосмотрительно пренебрегать этим опытом святых и видеть в нём только техническую сторону духовного делания.
6. Григорий Богослов о Духе, который сам Себе приносит молитву и поклонение.
Григорий Богослов в «35-м Слове» делится с нами удивительным откровением, которое проливает свет на это божественное духовное делание в нас:
«...Сказано:
Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему
должны поклоняться в Духе и истине (Ин. 4, 24).
И еще:
Мы не знаем, о чём молиться, как должно,
но Сам Дух ходатайствует за нас
воздыханиями неизреченными (Рим. 8, 26).
И еще:
помолюся Духом, помолюся же и умом (1 Кор. 14, 15),
то есть во уме и в Духе. Итак поклонение или моление Духом, по моему мнению, означает не иное что, а то, что Дух сам Себе приносить молитву и поклонение.»
Если Дух Сам приносит в нас молитву и поклонение Себе, то таким же образом, находясь в нашем сердце, Он созерцает полноту своей Жизни, ибо не слепо приносит он Себе молитву и поклонение. И если мы в Духе, то есть, забыв свою плоть, и отрешившись от всего, заключаем себя в Его внимание к Самому Себе, то созерцаем ни чем иным как Им Его истинную полноту Жизни, которая есть Любовь.
© Copyright 2024, Поэзия для Христа [www.Poems4Christ.com].
