А сердце порою болит ...

1. Была война …

В День славной Победы – 9  Мая
Я счастлив, но сердце не гимны поёт …
Щемящая радость его наполняет
И долго, бывает, заснуть не даёт.

Случается вдруг, что заноет-заплачет 
И в грусти-печали порой заболит …
Теперь-то я знаю, что всё это значит!
Оно мне припомнить былое велит: –

Ту давнюю пору из нашего детства
В лихую годину жестокой войны,
Что «карою» многим была с малолетства … –
Ведь в войнах любой виноват без вины!

Мне врезались в детскую память навечно
И голод, и холод, но больше всего 
Способность в страданиях жить человечно,
Воистину быть – «не от мира сего»!

Я здесь говорю о подростках и детях,
На долю которых с избытком пришлось
Хлебнуть бед и горя в часы лихолетья,
О тех, с кем встречаться тогда довелось.

В то время, когда мы всего лишь мечтали
О том, чтоб согреться и что-то поесть,
Для многих из них уже правилом стали
Порядочность в жизни, достоинство, честь.

Тогда даже корка эрзацного хлеба,
Комочек макухи, кусок сухаря
Для нас были манною посланной с неба!
Об этом мы помним всегда и не зря …

*  *  *
Я как-то за хлебом пошёл на рассвете …
Весь день на морозе едва отстоял,
Как все, – в основном, пожилые да дети,
Но …  карточки хлебные там потерял!

Я их обронил, когда в радостном стуке
Ребячьего сердца: – Хватило! Достал!
Совсем позабыл про замёрзшие руки,
Мутило от голода, очень устал …

Потом вижу – мальчик! В глазах – боль и мука!
Я в сердце его навсегда сохранил!
Уста шевелились, казалось, без звука,
А взгляд что-то важное мне говорил …

По виду мой сверстник стоял предо мною
И … карточки хлебные мне отдавал!
Я в ужас пришёл, их увидев, не скрою, –  
Дар речи на время совсем потерял!

И было с чего!  Дома – мать и три брата!
А пищей, как правило, хлеб был один.
К нему – кипяток и слегка горьковатый
(Одна-две таблетки!) «продукт» – сахарин.

Когда же, очнувшись, способен стал снова
И видеть, и слышать, и всё понимать,
Часть хлеба отдал без единого слова, –
Не мог ничего от волненья сказать …

Он взял, а потом произнёс заикаясь: –
«Тебе, верно, дома за хлеб попадёт! 
А мы ведь без карточек с мамой остались,
Она всё болеет, а я вот так …, вот!» 

Ни  мама, ни братья меня не ругали,
А хлеб поспешили скорей разделить
На равные части, потом разыграли …
Сказала мать строго: – «Жевать! Не спешить!»

Сама ж незаметно, от собственной доли,
Пыталась хоть крошечкой всех оделить …
В любви материнской – могучая воля    
Любою ценою детей сохранить!

Сидели кружком, потихоньку жевали,
Хоть сразу хотелось свой хлеб проглотить …
Коптил фитилёк, тени смутно мелькали,
Молчали …,  никто не хотел говорить.

*  *  *
Быть может с иронией кто-то и скажет: –
«А что тут такого? Так …, случай простой!»
Познавший же время лихое расскажет
С воистину мудрой святой простотой …  –

Как сила Всевышняя нашею стала!
Какие творила она чудеса! 
Как немощь духовную в сталь превращала
И путь помогала найти в Небеса …

Как в страшной войне победить помогала,
Дав прежде бессилие наше познать,
Как к подвигам ратным сердца возрождала
В готовности жизнь, если нужно, отдать …

И как тех мальчишек она  научала
По чести в любых испытаниях жить, 
(А их той порою бывало не мало!), 
За правду стоять и по-братски дружить.

Прекрасный мир детства они потеряли,
Но вдруг, возмужав, сильный дух обрели
И в тяжкой войне побеждать помогали, –
В тылу ли, на фронте …,  как только могли!

Не верите? – Гляньте на тех, что остались
В живых … (Из виновных без всякой вины!)
Я б очень хотел, чтоб они назывались 
Детьми Божьей милости,  а …  не войны! 

2. Весной сорок четвёртого … 

Май сорок четвёртого …  Мы – в Украине
Там где Святогорье парит над Донцом …
В подножии –  Лавра находится ныне,
Овитая дивным лесистым венцом.

В ту пору отсюда на фронт уходили,
Едва свои раны успев подлечить,
Чудесные люди, что благ не просили,
А в бой снова рвались …, – врага победить!

У многих из них – ордена и медали,
Не сняты бинты, седина на висках …
Как мало об этих героях сказали! – 
О жизни и подвигах в ратных делах … 

Я их никогда не забуду, поверьте … –
Величие духа! Богатство души!
Они шли навстречу страданьям и смерти,
Но были всем обликом так хороши!

А как задушевно, как трепетно пели
Под звуки гармони вечерней порой!
О многом сердца их сказать бы хотели 
Особенно самой душе дорогой.

О встречах с любимыми в песнях мечтали,
О жизни счастливой в родимых краях,
О том, чтоб надеялись, верили, ждали
И этим хранили в жестоких боях ...

Особо душевно звучали: – «Платочек»,
«Баян» и «Землянка», и «Тёмная ночь» …
В них будто молили любимые очи
Всю  тяжесть разлук одолеть-превозмочь!..

Детей, подозвав, по-отцовски ласкали …
Как звать, мальчуган? А тебя, егоза?
И сахара долю свою отдавали, –
Теплели их лица, влажнели глаза …

От доброго сердца они уверяли,
Что скоро с победой вернутся домой
Все наши родные …, хотя понимали,
Что мог быть последним их первый же бой … 

*  *  *                 
Пять месяцев дивных прошло-пролетело,
Оставив в душе моей сказочный рай …
А сердце в восторженной радости пело! –
Чудесные люди! Чарующий край!

Но если б такая обитель земная
Для всех не мечтою, а явью была!.. 
Тогда я так думал … – «наивность святая!» 
Добра на земле не бывает без зла …   

3. И после победы  …

И это нам вскоре вся жизнь показала,
Когда после залпов победных опять
И голод пришёл, и других бед не мало,
Что детям тогда довелось испытать …

Я многое вскоре увидел впервые
И был не способен умом воспринять …
Совсем отношения были иными, – 
Никто не пытался друг друга понять!

Мальчишки имён не имели, – всё клички! 
Ущербность сердец или скудость ума? –
«Жидяра, хохол, прохиндей да чумичка,
Кацап и москаль, да чучмек и чума …»

Вопросы с позиции силы решались,
Порою с жестокостью: – «Пикнешь? Прибьём!»
Что-либо плохое творить не стеснялись
И даже гордились содеянным злом …

Я помню нахально бесстыдную радость,
Бывало, сочувственно лживый елей
В глазах ребятни причиняющей гадость
Бессильно рыдающей жертве своей. 

Будь то воровство, «состязание» в силе,
Поклёпы, шантаж или мелкий грабёж  …
Особо строптивых не редко «учили»,
Особенно тех, кто на них не похож.

Ведь ими духовная немощь водила,
Презренные страсти греховной плоти …
Наставников лучших война поглотила,
А терний …  не счесть на ребячьем пути! –

Невзгоды душевные, трудности быта 
Без света в душе и отцовской любви …
Тогда было главное в жизни забыто: –
«Отвечу тебе! Ты ко мне воззови!»

4. Однажды …  

Натужно пыхтя едким дымом и паром,
Подполз на посадку тех лет «атрибут» –
Простой «товарняк», доставляющий даром,
Поближе к работе, трудящийся люд.

Давно это было, но вижу и слышу,
Как приступом каждый берётся вагон …
Кто внутрь не попал, залезают на крышу
Под плохо скрываемый жалобный стон.

Я – с ними …, уставший и очень голодный,
Нормально нельзя ни сидеть, ни лежать …
Смеркалось, пронизывал ветер холодный
И очень хотелось хоть каплю поспать …

Вёз хлеб я отцу к месту новой работы.
Не мог он подолгу домой приезжать: –
Тяжёлое время, большие заботы …
За всё бы пришлось «головой» отвечать.

Мой «хлеб» у иных вызывает сомненье,  –
(Работал отец на приёмке зерна!..)
Но совесть и честь – суть того поколенья!
И лишь потому жива ныне страна … 

«События» ж далее так развивались: –
Глухой полустанок. Воды слез попить.
Два брата-подростка откуда-то взялись …
«Замёрз? Можем место тебе уступить!»

«Мы едем туда же, помочь тебе рады,
И знаем тебя, и конечно, отца! –
Усатый такой! Носит форму, награды,
Прошёл три войны с первых дней до конца …»

Блаженство! – Присел и к стене прислонился …
«Ты спи! А я сумку твою подержу!»
Согрелся чуть-чуть и во тьме отключился,
Услышав сквозь сон: – «Я тебя разбужу!»

Очнулся …, в окошке –  безлунное небо;
Скрипел, содрогаясь на стыках вагон,
Но не было братьев! Естественно, – хлеба!
Езды оставался один перегон …

Я плакал навзрыд, безутешно и горько …
Боялся вопроса: – «Сынок, что привёз?»
Вдруг слышу: – «То ж наши! Жульё! И не только …, 
Для многих – причина страданий и слёз!»

С отцом, по приезду, нашли мы их сразу.
Сначала нас в дом не хотели  впускать,
Но мать вдруг открыла и, не моргнув глазом,
Своих сыновей принялась защищать: –

«Сегодня гулять они не выходили!
Приехали?  – Нет! Были весь день со мной!»
Заплакав: – «На фронте их батю убили …
Вы живы! А он не вернулся домой …»

Отец побледнел … – «С этим надо смириться …
И светлую память достойно хранить!.. 
Не многим с войны  довелось возвратиться …
И он не вернулся, чтоб  вы могли жить!»

А мне: – «Ты не плач! Не беда, что обидно …
Нельзя обижаться на всё без конца.
Ребятам, наверно, теперь уже стыдно …
Прости их, сынок! Трудно им без отца!»

Уже уходя, он промолвил в печали: –
«Война научила их так выживать!
«Под немцем» их детские души ломали,
Теперь нужно снова к добру возвращать …

5. Подрастали …

Конечно же многие наши мальчишки
Совсем не хотели подобными стать.
Удел их простой – оплеухи да шишки,
Но если могли за себя постоять …

За  стойкость и силу таких уважали!
И не принуждали к совместным «делам».
Конечно, по имени их называли
И что-то могли предложить «пополам».

А чтобы быстрее в жизнь эту вписаться, 
Пришлось мне немало тогда попотеть!
Я спортом усиленно стал заниматься 
И в школе старался во всём преуспеть.

Но тут проявилась другая проблема,  
К тому же на многие годы вперёд …
И с нею столкнулись по-разному все мы –
«Народная власть, а у власти … –  народ?»   

Приходит на память немало примеров
Из тех, уже канувших в лету, времён …
Как многие дети, я был пионером,
Учился отлично и …  был награждён! 

Путёвкой в Артек! Сердце трепетно билось!
Я несколько дней как на крыльях летал!
Сначала не верилось – будто бы снилось,
Пока чуда этого не осознал.

К отъезду мы с матерью вещи собрали,
Как вдруг приглашают её в Гор ОНО, 
А там, извинившись, путёвку забрали!
Увидеть Артек было мне не дано …

Я в шоке был … Мать же, поплакав, сказала: –
«А может всё к лучшему, сын! Не грусти!
Возможно, путёвка спасительной стала
Кому-то на очень не лёгком пути …

Не думай плохого! Ты – мальчик! Мужайся!
А в жизни твоей всё ещё впереди!
Страдаешь? Я знаю! Но ты постарайся
Обиды свои оставлять позади …»

Она так внушала, но думала, верно,
О детской ранимости, тяге к добру
И как уберечь бы детишек от скверны,
Чтоб с радостью каждый вставал поутру … 

* * *   
Я среднюю школу закончил отлично. 
Одни лишь «пятёрки»!! В итоге … – медаль?
Однако итог стал довольно циничным –
Медали не дали! А где же мораль?

Но всё  «соответствует» нормам  «морали»!
А дело лишь в том, что медали  «пришли»
В количестве «меньшем, чем их заявляли»!
«Умнее» причины чины не нашли …

С мечтою о ВУЗах пришлось распрощаться,
Куда бы хотел я тогда поступить … – 
«Есть люди важней! И не надо пытаться!
Вот, если раздумают, то …  может быть!»

Встал выбор тогда – «не хочу» или «надо».
Пришлось без сомнений второй избирать … 
За «надо» никто не дарует награды,
Обычно так совесть велит поступать …

6. На рубеже столетий  …

Из детства до юности путь был не сладок,
А дальше по жизни болезненно «крут».
О, сколько я пережил подлых нападок!
И как видел мало счастливых минут …

*  *  *    
Пока стихи эти ещё зарождались,
Казалось, мной движет простая печаль
По детским местам, что во сне мне являлись,
И звали-манили в ушедшую даль …

Конечно, хотелось бы снова вернуться
В четвёртое лето военной поры,
Да в ту благодать с головой окунуться, –
Весенних красот и людской доброты …

Хотел бы внимать там щебечущим птицам,
Лучи восходящего солнца ловить,
Воды родниковой из горсти напиться
И думать о вечном …  да Небо молить! –

О судьбах подростков, их сути духовной,
О не возрождённых пока что сердцах,
О боли душевной и жизни греховной,
В которой нужда лишь бытует да страх.

Их  много на улицах – полуголодных,
Бездомных, как будто бы после войны …
Страна на пути в «край народов свободных»,
А дети виновны опять … –  без вины!

7. Почему?

Всё дело – во власти!  Ей Бог предназначил
Блюсти справедливость и сдерживать зло,
Добро защищать и закон, а иначе …,
Но многим ли с властью такой повезло?

И может ли диво подобное статься,
Когда обуяла чиновников страсть: –
Кто к власти прорвался, те жаждут богатства,
А кто «сорвал куш», просто рвётся во власть!

К народу взывают в цинизме проклятом: –
«Мы вам в нищету не позволим упасть!
Поделится с бедными каждый богатый,
Пусть только помогут избраться во власть!»   

За ложь таковую пока голосуют
С мечтою немного зажиточней стать …
Однако те люди надеются всуе, –
Служитель мамоны умеет лишь брать! 

Как  жаль! О земном ведь они помышляют,
Забыв, что богатство бывает и злом …
О чести не помнят и меры не знают,
В корыстных желаньях идя напролом.

Цель жизни для них – не из тьмы возродиться,
Не в мире духовном по свету ходить,
Не правдою жить и не в вечность стремиться,
А только лишь грешной плоти угодить. 

Дерутся за власть «оголтелые кланы»! – 
Одни «демократы»! Друг другу под стать!
Но с целью одной – «чистить» чьи-то карманы,
Свои же, как можно плотней, набивать …

*  *  *
Святое ж богатство лишь добрым даётся,
Что могут его получить и раздать!
И людям подобным всегда воздаётся –
Любить только то, что нельзя потерять!

8. Неспокойно в душе …

За наших детей будем вечно в ответе!
Я их не делю на родных, не родных  … –
Ведь все мы от Бога! И все Его дети!
А, значит, детей не бывает чужих!

Но всех ли сберечь мы смогли в жизни этой?
Особенно тех, обделённых теплом
Любви материнской как песней не спетой,
«Зовущей в забытый родительский дом …»

Простят ли нас, старых, невинные дети?
Об этом всегда мы должны их молить …
Прощение – радость большая на свете, 
А сами себя мы сумеем простить?

Душевная боль не даёт мне покоя,
Страдание – это как сердце в крови …
Но, вот, что слегка утешает порою: –
Страдая, любой возрастает в любви …

Растёт, в бедах людям всегда помогая,
Растёт, научаясь жалеть и прощать,
Растёт, всей душою сердца согревая,
Растёт, чтоб любовью служить и дышать!..