Смеркалось. Выключая свет.

Смеркалось. Выключая свет,
Я руки к лампе протянула
И так и замерла. Ответ
Услышала и утонула
В Его Божественной любви.
«Я есть!» - ответил Он мне прямо.
Как есть? Ты есть?! В моей крови
Заговорила кровь Адама,
И сомневалась я умом,
Но сердце только лишь взглянуло
И стало раем всё – не сном,
В любви Божественной тонула.
Ты есть? Но что же делать мне?
Ведь если Ты на самом деле,
То от грехов моих в огне
Горю! Грехи мои сгорели,
Я плакала: скажи, скажи,
Ведь если Ты на самом деле,
Тогда спасение души
Мы, люди, просто проглядели!
И отвечал Он мне, любя:
«Больше всего люби на свете
Меня, как маленькие дети,
Любят Отца, ведь Я тебя
Создал, и душу знал твою,
Когда она была во чреве,
И за грехи твои на древе
Мой Сын отдал и жизнь свою.
Меня любя, люби людей
Всех-всех и немощных, и грешных,
Скорбящих духом, безутешных,
Заблудших Божиих детей.
И не заботься ни о чём,
Ведь всё, что хочешь, Я уж знаю
И нужды ваши восполняю
Как лучше – в миг или потом.»
Я плакала – душа моя
Давно уж в облаках витала,
Но телу силы не хватало,
Принять любовь, взмолилась я:
Господь! Прошу, остановись!
Не изливай любовь ту боле,
Мне сил не хватит уже вскоре,
Чтобы вместилась неба высь!
Любовь свою не изливай,
Мне трудно выдержать такое,
И сердце грешное, земное
Удержит разве этот рай?
Ещё немного и конец.
Ещё лишь капля – и могила
Ждёт тело. Я не заслужила
Такой Любви, о, мой Отец!
Остановись! Остановись!
Но Бог не говорил: «Довольно!»
И стало вдруг легко и вольно,
И я впустила в сердце высь.